Юрий Насимович. Стихи школьных лет
miklaszewski
* * *

Шёл по улице один
неизвестный гражданин:
не то - палка, не то - дед.
Это был худой поэт.

1963


ПЕСЕНКА ОБ УЧИТЕЛЕ

Трещали парты, доски гнулись,
и пулек свист по классу шёл,
на задней парте в карты дулись,
когда учитель в класс вошёл.

Взглянул на эту суматоху,
направил очень строгий взор,
картёжникам и скоморохам
в момент достойный дал отпор.

Скрипели стулья понемногу,
и шелест вздохов пролетал,
когда на класс глядел он строго,
когда нотацию читал.

Трещали парты, доски гнулись,
и пулек свист по классу шёл,
на задней парте в карты дулись,
когда он кончил и ушёл.

1969


К ПОРТРЕТУ ДЕЛЬВИГА

С улыбкой нежного привета
от сладкозвучного поэта
дошли стихи через века;
стихи - и радость, и тоска,
и грусть, и слезы, и веселье,
и мимолётное похмелье.

1970


* * *

Века решался с содроганьем
вопрос о будничном, простом:
что жизнь? - мечта? воспоминанье?
или мгновенное ничто?

А почему? Ответ был ясен.
Он был получен сотни раз.
Но он не то, но он...
ужасен!
Он не устраивает нас!

1970


* * *

Покровом синим,
шелестящим
завесил ливень
зелень чащи.

Берёзы, клёны,
синь осины...
Лес не зелёный -
сонно-синий.

..........

Прохлада мокрой
синевою
ползёт по моху
в сумрак хвои.

Паденье капель
в бисер листьев,
как поступь цапли,
поступь лисья.

Покровом синим,
шелестящим
завесил ливень
зелень чащи.

1970


..........
Мне жизнь твердила: "Погоди,
я буду только впереди."
..........

1970


ЦЕПОЧКА

Пустил копьё, оно пропело,
слетело тело, трон пустой,
и снова бой толпы тиранов
за право раны наносить,
душить, давить... И вновь над миром
стоит кумиром идиот
и мне орёт: "Народ планеты!
На счастье вето. Всё моё!"
Пустил копьё...

1970


ДЖОРДАНО БРУНО

Прошли года, пройдут года,
но этой славе не померкнуть.
Он доказал и навсегда,
что "сжечь не значит опровергнуть".

Так почему же до сих пор,
игрой костров тревожа время,
идёт с властями тот же спор
об этой теореме?!

1971


ПАМЯТНИК

- Кому здесь памятник такой?
- Безмерной глупости людской,
- Кто под плитою погребён?
- Бойцы враждующих племён.

1971


ПЕСНЯ ИЗГНАННИКА

Селенья родные, прощайте навеки,
греческий берег, прощай!
В море погибну, умру на чужбине,
но не вернусь в этот край.

Как меня встретит берег фракийский?
Как встретят фракийцы меня?
Вздёрнут на копья, гостем усадят,
дадут мне копьё и коня?"

Биться я стану за диких фракийцев,
биться фракийским копьём.
Щит ли я брошу, в поле останусь
или вернусь со щитом?

Угли остынут, очаг опустеет,
умру я в чужой стороне.
Исчезну бесследно, исчезну бесславно
иль вспомнишь хоть ты обо мне?

1971


СТАРИННАЯ ПЕСЕНКА О ЧУДАКЕ

1

Наш белый свет - кромешный мрак,
но жил да был один чудак;
хотела жизнь наверняка
заставить плакать чудака,
а он, увы, не унывал
насвистывал да напевал:

Счастливый мир,
счастливый край,
тебя в душе ношу я.
Там вечный пир,
там вечный май
и там душой живу я.

И нет ни слуг,
ни королей
в том солнечном краю,
Там каждый - друг,
в кругу друзей
счастлив я и пою.

2

Наивный, робкий и простой,
он с юных лет был сиротой,
и, безрассудный ротозей,
он растерял своих друзей,
любовь и юность прозевал,
но не грустил, не унывал:

Счастливый мир,
счастливый край,
тебя в душе ношу я.
Там вечный пир,
там вечный май
и там душой живу я.

С тобой иду,
любим, влюблён,
и солнце светит нам,
и сад в цвету,
и в розах он,
и мы идём к друзьям.

3

Король к народу выходил,
а он поклон отдать забыл,
и вот тюрьма, в ней мрак и тьма,
и люди сходят в ней с ума,
а он беспечно хлеб жуёт,
насвистывает да поёт:

Счастливый мир,
счастливый край,
тебя в душе ношу я.
Там вечный пир,
там вечный май
и там душой живу я.

Там нет вельмож
и королей
и даже тюрем нет.
Там снег и дождь,
там ширь полей
и каждый день - рассвет!

4

Под старость лет на белый свет
был как-то выпущен поэт,
но нет ни дома, ни двора,
над ним смеётся детвора,
а он рассеянно глядит
и ту же песенку свистит:

Счастливый мир,
счастливый край,
тебя в душе ношу я.
Там вечный пир,
там вечный май
и там душой живу я.

Пусть на яву
летят года
с печальной сединой,
я там живу,
я там всегда,
как прежде, молодой.

1971


МЕСЯЦ

Тёмные громады блочных корпусов,
трубы и деревья, дальний стук шагов,
"Волги" и "Фиаты", где-то мат пьянчужки
у закрытой на ночь маленькой пивнушки,
и нелепо как-то месяц над Москвой
проплывает, залит сказочной тоской.
Бледный тихий странник, он в XX веке
более подобен нищему-калеке.
Вот он перерезан стрелами антенн
и коснулся рогом молчаливых стен,
вот ушёл без шума, позабытый, старый...
Тишина... лишь где-то тихий звон гитары.

1971


ПЛОВЕЦ

(Баллада в старинном стиле,
написанная в лето окончания школы)

Море бьётся, море стонет;
и по скатам чёрных волн
бурный ветер с воем гонит
одинокий утлый чёлн.

Лунный серп в прорывы тучи
смотрит взглядом мертвеца,
и стоят поодаль кручи,
словно смотрят на пловца.

Унесён ли в море шквалом
растерявшийся пловец
и крутимый каждым валом
ожидает свой конец?

Или был застигнут в море
разыгравшейся волной
и погибнет на просторе
в бездне моря роковой?

А по берегу, как птицы.
трое всадников летят;
и заметно при зарнице,
как за ним они следят.

Хлещет ливень, хлещет косо,
мрак и скалы на пути...
Но глядят они с утёса
и хотят его спасти.

Но куда гребёт он страстно!?
В море! В даль, где смерть сама!
Так и есть, пловец несчастный
в этот миг сошёл с ума...

Или, может, на просторе
заблудился: всюду тьма.
А за ним вдали над морем
возвышается тюрьма.

1971
Метки:

Вы читаете свой журнал

  • Cвежие комментарии
  • Управление записями
  • Календарь